Перечитал все свои бумажные дневники. Некоторые записи очень даже. Так что я их сюда перепечатаю.
Вот время, когда я был очень счастлив. Я даже помню последний вечер: мы записывали с группой песни, а на следующий день я стопом ехал в Москву. Как же я был счастлив, и понимал это!

В Москве девушка не хотела меня видеть, как я уже писал, а песни на записи звучали отвратительно.
Но это было потом. А вот что было тогда:
_________________________________________________

07.04.2009.

Несколько недель назад Никита написал о своем Perfect Day. Как в песне Velvet Underground. Вчера был такой прекрасный день, что мне хочется о нем написать.

Я проснулся в 5:20, потому что в 6:20 у меня электричка, а мне надо успеть поесть и приготовить чай: я беру на работу термос, если работаю в этот день один, без мамы. Когда мама есть, она может вскипятить воду в чайнике, а в отсутствие мамы подходить к другим продавцам и просить их о чем-нибудь мне не хочется.

Каким было утро? Однозначно холодным. Весна наступила около недели назад, но ночи, утра и вечера все еще холодные. Наверное, я любовался небом, проходя мимо латышской школы. Иногда в просвете между школой и церковью, что виднеется вдалеке, можно увидеть восходящее солнце. Небо же там видно всегда.

В электричке мне достались невыносимые соседи. Две девочки лет 18 обсуждали учебу, семью, кризис. Я ехал и думал: "Да что вы знаете о душе?! Вот я крутой, а вы - нет." Они мешали мне наслаждаться пейзажем за окном. Каждое утро я еду одним и тем же маршрутом, на одной и той же электричке, но каждый раз вижу что-то новое. Вон собака сидит на крыльце дома. Река, Даугава... Каждое утро я любуюсь ей. Но что за невыносимая парочка напротив! "Я лечу в Париж, сейчас бы написать колок, чтобы не волноваться". "Замолчи! Мне сегодня на лекции сидеть". "А у меня уже билеты в Диснейленд куплены". Бла-бла-бла, умрите, погрязшие в быту безмозглые твари. Я не хочу вас слышать.

Поезд останавливается. Я собрался выходить, когда заметил на штанине какое-то пятно. Собрался смахнуть грязь, но вовремя заметил, что за джинсах сидит божья коровка. Я бережно взял ее в руку, подставив палец, на который она перебралась. Народ толпился, ожидая, когда откроются двери. Коровка упала на чужоe пустое сиденье, я поднял ее и понес к выходу. Не успел я спуститься на перрон, как она вдруг раскрыла крылышки и улетела. Я лишь проводил ее взглядом и пошел на трамвай.

Ах, да, еще на перроне в Олайне я написал вторую часть к песне. Туманное холодное утро, две электрички едут по рельсам навстречу друг другу. Если бы они столкнулись, как в моих кошмарах, я бы не удивился. Но одна из них остановилась, а вторая переехала на параллельные рельсы. Все под контролем. К счастью? Я вспомнил князя Мышкина, одержимого мыслями о разбивающейся вазе. Как он разбил ее, когда, казалось бы, кошмарное ожидание осталось в прошлом. Он не мог ее не разбить, подсознательно он этого желал. Хотел ли сказать Достоевский это или что-то другое, но я понял так.

15 минут в трамвае, еще одна смена пейзажей. Раскрашенные в 2 цвета автобусы, превращенные из рабочего транспорта в дома для рабочих. Все окна и фары покрыты краской. Картина под мостом, отображающая двух безумных грудных детей во фраках, прыгающих с желанием дотянуться до грудей волчицы. Кто ее туда поместил? Это какая-та злая капиталистическая насмешка над Римом.

На базаре я начинаю убирать мусор, опрокидывая мусорные ящики в тачку, но тут в голове рождаются строчки, которые необходимо записать как можно скорее. Запираюсь в коморке дворника и достаю тетрадь. "Я как картина, которая гордится, как ее нарисовали; как радио, передающее сообщение диджея; как скрипач, принимающий овации, адресованные дирижеру; как я посмел решить, что мог выдумать героя?"

И так далее, и прочее, и прочее. В такие моменты мне кажется, что я творю историю. Принимаю послание из вселенной, о котором все когда-нибудь узнают. Они должны это услышать. Я тут ни при чем, я лишь конспектирую. Я сделал все возможное, чтобы настроить антенну, дальнейшее мое дело - записывать. Получилось! Теперь мне все равно. Могу идти подметать дальше. На бумаге отпечатано самое главное, труд последних дней.

Днем я пробую переводить на английский, перечитывая помногу раз свои творения. Получилось ли? Мне трудно судить себя, сейчас я словно одержим. Но должно быть, получилось! Я ведь чувствовал, что на правильном пути, и мне никто не мешал. Все в порядке.

Иногда я выключаю свет и лежу в полной темноте. Если удается заснуть, то засыпаю. Мясники хлопают дверью снаружи, она как раз рядом с моей обителью. Какая-то шавка лает. Я выхожу, чтобы отлить. На скамейке сидят два улыбающихся малыша и дергают за поводок щенка. Щенок лает, видимо, от переизбытка чувств. Не смотря на симпатию к животному, мне хочется распять его за невоспитанность.

В туалет я могу ходить бесплатно, как работник рынка. Жаль, что мне осталось работать лишь 3 дня. Возвращается старый дворник, по уговору я уступаю ему место.

Когда я не сплю, находясь между сном и явью, и не убираюсь, я могу сходить к реке. Вчера я тоже там был. Снег растаял совсем недавно, поэтому уровень воды в Даугаве поднялся. Теперь я не могу пройтись по толстой бетонной трубе, выводящей воду с берега прямо в реку, и сесть на большой камень, выступающий из воды. Его больше не видно. Утки и чайки летают или плавают по поверхности воды. Недавно построенный мост постоянно приковывает мое внимание. Оранжевые тросы (мост подвесной) переплетаются, словно узлы. Сегодня я подошел ближе, гулял по мосту. Но Perfect Day был вчера.

Я убираюсь утром, с полвосьмого до девяти, прохожусь еще раз-два днем (в 12-14) и в последний раз подметаю с 15:30 до 16:30. Мне никто не мешал. Правда, когда я уже переоделся и закрывал коморку, я заметил Леню, начальника, занимающегося какими-то перестановками под крышей рынка. Но я решил не ждать, пока мусор меня найдет, тем более что мой рабочий день закончился, и пошел домой.

Еще из приятного: днем позвонил наш барабанщик. На выходных вместе с Владом приедет в гости и мы немного подумаем, как нам побыстрее стать великими.

Но вот я снова в трамвае, полном людей, с головой, полной мыслей. Каждый день я меняюсь, каждый день для меня - новая история. Она случилась лишь вчера, но я уже совсем другой. "Я не помню, каким я был тогда" (БГ). Я пью чай из крышки термоса прямо на остановке, и когда трамвай подходит, забираюсь на ступеньки и допиваю чай внутри. Яркое солнце, я сел не с той стороны, но все места заняты. Все равно мир прекрасен. Приют для бездомных, музыкальная школа, старообрядческая община, красивые девушки за окном. Ксения... При виде красивых девушек я не могу не вспомнить о Ксении. У меня ведь девушка в Москве. Почему она так далеко? Еще целый месяц, прежде чем мы встретимся. Но глупо не замечать красоту. Может, при безумной любви можно не видеть, как прекрасны другие люди? Я не знаю.

В электричке продавцы мороженного проходят туда-обратно несколько раз. Это что, тоже кризис? Больше шансов, что купят? Напротив сидит симпатичная девушка, одетая как все. Наверное, она кукла с пустой головой. Но у нее красивые глаза, и я отдаю им должное на протяжении всей поездки. Дальше от окна сидит еще одна девушка, блондинка, еще более красивая, но тоже кукла, я уверен. Тихо говорит по телефону. Так тихо, что я даже не могу разобрать, русская она или латышка. Мне нравится, что она говорит тихо. Воспитанная.

"Привет! Полетела водка, но я ее поймал. Еду из центра, скоро буду у тебя." Какой-то латгалец ругается с кондуктором и громко беседует с кем-то из соседей. Кондуктор - пожилая женщина - доверительным тоном сообщает об этом мне и другим пассажирам. "У него 2 бутылки водки. Едет до Тирайне. Поможете мне его высадить?" Мужчина со Спорт-Экспрессом напротив меня говорит "конечно", и я не понимаю, он серьезно или же через минуту обо всем забудет.

Дома я иду в душ, ем картошку с грибами. Слава Богу, мама дома, поэтому есть толковая еда. Сажусь за компьютер. Ксении в скайпе нет, но она есть вконтакте, поэтому я пишу ей сообщение: "Зайди в скайп. Надо обсудить хотя бы мой приезд". Читаю френдленту на ЗБГ, liveinternet, ЖЖ. Приглашаю людей в группу "Щенки ищут дом". Это я помогаю Маше.

Вдруг мне звонит Оскар. "Выходи гулять!" Я соглашаюсь, но через полчаса. Тут на меня сваливается все и со всех сторон, и я чувствую себя переполненным жизнью: Ксения заходит в скайп, Никита и Лена пишут на вконтакте, мама печет пирог в духовке рядом, Рома о чем-то спрашивает. В довершении ко всему заходит Оскар, я забываю о звонке в дверь, затем бегу открывать, прощаюсь с Ксенией в скайпе так долго, что Оскар снова мне звонит, на этот раз на мобильник.

Я на улице! Весна! Оскар рассказывает, как к нему подошел маленький мальчик и, указывая на рисунок мелом на асфальте, сказал: "Я вижу, вы интересуетесь? Это я нарисовал."

Вытаскиваем на улицу Славика, а потом Андрея. Вот и вся наша дружная компания в сборе. Я люблю вас, ребята! Хоть здесь напишу. В жизни такие простые слова произнести ой как не просто.

Зимой мы с Оскаром и Андреем строили снеговика и потеряли два шпателя. Это такие лопатки для работы с цементом или штукатуркой. Поэтому теперь мы ходим по полю и ищем их. Но шпатели, видимо, унесли сточные воды. Или бомжи их нашли первыми. Снег только растаял, а ведь зимой здесь вообще ничего не найти. Уже темнеет, идем домой. Славка уходит, остаемся втроем. Мы с Андреем начинаем шутить, словно мы под травой. Оскар теряется и не находит иного выхода, как убежать от нас побыстрее. Правильно делает, потому что мне с ним по пути, а Андрей идет домой в другую сторону. Я прощаюсь с ним и догоняю Оскара.

Я снова дома. Обещал Ксении зайти в скайп, если получится. Ура!, она в сети. Наконец-то мы можем поговорить.

У Ксении плохое настроение. Я спрашиваю: "Снова плохое?", на что она отвечает: "Нет, все то же плохое". Я улыбаюсь. Несколько дней назад Ксении исполнилось 20 лет, но так как она с некоторых пор отмечает День Рождения в обратную сторону, то на торте была цифра 16. Я расспрашиваю Ксению о том, как прошел праздник. Вернее, я пишу ей об этом. А она пишет в ответ.

Отмечали дома у Лены "Лимонного Деревца". У Ксении было ужасное настроение. Когда вечером все заперлись в комнате, оставив ее одну, она не смогла туда войти и очень страдала. Ей казалось, что все ее бросили. Она показала мне фотографии. Ксения в новом платье задувает свечи на торте. Платье сказочно красивое, красное и бархатное. Я бы девушку в таком платье одну не оставил, тем более в День Рождения. Как они могли?! Идиоты. Увидев Ксению на фотографии, я вспомнил, какая она необычная. Неужели это только я вижу? По-моему, даже просто быть рядом с ней с слушать ее интересно. Выглядела она хорошо, чему я был очень рад. Только лицо замученное и усталое. Два дня назад я написал, что кажется ее люблю. Ксения ответила, что на таком расстоянии говорить о любви как-то бессмысленно, потому что ничего не понятно. Я не стал спорить. Сам знаю. Аааа, и разбитые коленки на утренней фотографии! Все-таки мне везет на девушек из сказок.

Так мы болтали почти до 12. Параллельно Андрей спросил меня, почему я "такой высший", на что я отшутился. Что-то все меня любят. Сейчас настроение отличное, но потом я могу подумать, что все это бред и пустота.

Ты крутой, но есть одна проблема: ты можешь умереть и от твоей крутости не останется ни следа.