Как я побывал на фестивале в Бельгии. Давно.
__________________________

Ленни уже был на сцене и исполнял один из своих хитов. Я встал где-то в конце толпы и принялся смотреть на огромные экраны, установленные по бокам сцены. Кравитц явно был на волне "я суперзвезда": он раз за разом повторял припев, не желая заканчивать песню. Потом ему надоело петь в одиночестве - со словами "sing it!" он протягивал микрофон в сторону публики, которая повторяла слова припева. Песня продолжалась неприлично долго. Начинало казаться, что Кравитц просто издевается над зрителями. Он пел пару фраз, затем заставлял петь публику, но люди пели не достаточно громко и слаженно; тогда он говорил "I don't hear you!", и все начиналось с начала.

Негр в черных очках исполнял соло на саксофоне. Ленни Кравитц явно тащился от звука этого инструмента. "Yeah!", - говорил он, словно бы прося негра выдать очередной крышесносящий кусок. Кравитц тащился и издевался над людьми, заставляя их повторять один и тот же припев. Это начинало надоедать публике.

Тогда Ленни нашел другое развлечение - бас-гитара. Он подошел к басисту и жестами предложил ему показать, на что тот способен. Но басист решил поиграть со звездой: он сделал вид, что не понимает, что Ленни от него хочет, и продолжал играть свою повторяющуюся занудную партию.

Публика уже просто освистывала Кравитца и отказывалась повторять слова бесконечного припева. Тем временем басист на сцене немного изменил мотив песни, демонстрируя свой класс, но было видно, что он по-прежнему издевается, что он заодно с Ленни - партии были слишком простыми, все та же надоевшая всем мелодия лишь с небольшими вариациями. Было даже не понятно: то ли это все, на что он способен, то ли это очередная игра с Кравитцом и публикой.

Недовольство толпы усиливалось. Люди свистели и кидали пакеты, которые по причине своего веса не долетали до сцены. Но становилось понятно, что Ленни Кравитц на своей волне, скорее всего под действием каких-то наркотиков, и собирается творить на сцене все, что считает нужным.

Наконец бесконечный хит закончился. Публика освистала Ленни, но это его ничуть не смутило. Он сменил гитару, и все началось сначала, поменялся только саундтрек; те же фокусы с саксофоном и бас-гитарой, те же бесконечные соло и припевы.

Все это время я, как и все зрители, прибывал в состоянии возмущения и недоумения: как такое может твориться на фестивале мирового уровня?! Рядом со мной стояла компания молодых голландцев. Я не знаю голландский, но каким-то образом я понимал, о чем они говорят; они полностью разделяли мое мнение.

Выгнать Кравитца со сцены не представлялось возможным, поэтому люди хоть и освистывали его, но не уходили: всем было интересно, как закончится его выступление. К тому же, не смотря на то, что Кравитц растягивал каждую песню минут на 10, это были популярные хиты, и публика порой прекращала свистеть и даже аплодировала.

Похоже, остальные члены группы не были настолько обдолбанны наркотой. После очередного соло проснулась совесть у негра с саксофоном, и он, предав Ленни, покинул сцену. Но басист, гитарист, барабанщик и, разумеется, сам Кравитц уходить не собирались.

Следующим шагом по устранению звезды со сцены стало замедление фонограммы и изменение звучания инструментов. Уже до этого я заметил, что некоторые звуки в песнях являются фонограммой. Например, барабаны были лишь наполовину "живые". Также на фоне звучала подкладка под вокал. Иногда становилось смешно - Ленни не мог вытянуть ноту (видно, староват стал, голос уже не тот), и фонограмма была слышна особенно четко.

Так вот, парень, управляющий фонограммой, решил выкурить Ленни Кравитца со сцены. То ли они не были в одной команде, то ли он понял, что даже такой звезде как Кравитцу не все позволено, - одним словом, парень этот встал на нашу сторону. Фонограмма вдруг начала замедляться. Музыкантам на сцене не оставалось ничего другого, как подстраиваться под новый темп. Надо сказать, что они делали это достойно и с должным профессионализмом, как будто ничего не случилось или так и было задумано. В то же время Кравитц возмущенно косился в сторону кулис, словно не понимая, почему над ним так издеваются. Хорош Ленни! А выходить на сцену обдолбанным по-твоему нормально?!

Остальные музыканты не желали предавать своего лидера и с невозмутимыми лицами продолжали играть, хотя зачастую игра превращалась для них в настоящую пытку: случалось, что фонограмма практически останавливалась, и участникам группы приходилось очень стараться, чтобы не сбиться с темпа и продолжить играть песню.

В конце концов басист не выдержал и вслед за саксофонистом покинул сцену. Остальные члены группы своего лидера не оставляли. Начиналась новая песня. Неожиданно перед началом песни Кравитц произносит: "Cocaine!". Так он под кокаином! Я бы не удивился, если из-за кулис кто-то из обслуживающего персонала вынес бы белый порошок и дал звезде занюхнуть дорожку. Но вместо этого гитара Кравитца издает всем знакомый риф, и я понимаю: "кокаин" - это название песни! Ленни играет с толпой, как красиво ему это удается!

Звукорежиссер за сценой понял, что даже штука с фонограммой не помогает в борьбе со строптивой звездой, и тогда он принялся изменять звучание инструментов.Гитара Кравитца вдруг начала звучать все громче и громче, перекрывая остальные инструменты, в ее звуке преобладали то низкие, то высокие частоты, что не могло не действовать на нервы Ленни. Он все чаще косился в сторону кулис, но упрямо продолжал играть, не желая покидать сцену.

Это представление все больше напоминало комедию мирового масштаба. Ленни Кравитц под кокаином играет на расстроенных инструментах на глазах многотысячной аудитории, и никто не может прогнать его со сцены! Я уже просто смеялся и замечал, что многие люди в толпе тоже смеются или улыбаются, обсуждая это исключительное событие.

Издевательства со звуком продолжались, и наконец нервы Ленни Кравитца не выдержали. Под смесь из свиста и аплодисментов музыканты покинули сцену. Все вздохнули с облегчением. Но рано мы начали радоваться: явно понимая, как он всем надоел, Кравитц тем не менее вернулся. "Thank you!", - сказал он, и как ни в чем не бывало уселся за пианино. В своей короткой рокерской куртке он выглядел очень комично, ему следовало одеть фрак. А так Ленни был похож на маленького бегемотика или борова, севшего за музыкальный инструмент. По толпе прошла волна смеха, но накокоиненного Ленни это нисколько не смутило. Когда фонограмма звучала особенно медленно, он просто начинал играть другую песню в той же тональности, вызывая даже некоторое восхищение со стороны публики: ох этот Ленни Кравитц, в очередной раз выкрутился!

Становилось похоже, что действие наркотиков постепенно ослабевает и Ленни начинает понимать, как он выглядел все это время. Кравитц начал вести себя более сдержанно. Было видно, что он хочет исправиться, загладить вину, что он старается петь и играть хорошо. Но звукорежиссеру надоело это представление: он раз за разом замедлял фонограмму и постоянно менял звучание Ленинной гитары, не веря в искренность намерений Кравитца. После каждой песни казалось, что на этот раз Ленни Кравитц точно закончит свое выступление: он прощался с публикой, повторял "thank you!", откладывал в сторону гитару, даже покидал сцену - но в конце концов каждый раз возвращался, и шоу продолжалось.

Все это длилось очень долго, я потерял счет времени. Но меня развлекала сама абсурдность ситуации, так что скучно мне не было. На сцену вышел здоровенный чернокожий детина. Похоже, это был секьюрити, призванный силой выдворить Ленни со сцены. Мне даже показалось, что это ему удалось: он пригрозил Кравитцу, и было видно, что тот собирается закончить свой концерт. Но как только охранник ушел за кулисы, Ленни схватил гитару и запел. Позже я понял, что секьюрити был из банды Кравитца, они вдвоем просто разыграли публику.

Посреди одной из песен Кравитц спустился со сцены и пошел сквозь толпу. Прожектор выхватывал его силуэт, а камеры передавали изображение на экран. Парень из охранной службы пытался догнать Кравитца и вернуть на сцену, но Ленни перемещался слишком быстро. Какая-та женщина схватила Кравитца за рукав и уговорила сфотографироваться. Тут же замелькали вспышки фотоаппаратов. Я представил фотографии на первых страницах завтрашних газет и заголовки со словами "Кравитц" и "кокаин". Кто-то встал рядом с Ленни Кравитцом и сунул зонтик чуть ли ни ему в лицо. Ленни, продолжая улыбаться, сфотографировался с зонтиком.

На некоторое время я отвлекся, а когда снова взглянул на сцену, увидел там Кравитца, стоящего на четвереньках и с опущенной головой. Публика аплодировала: Ленни наконец-то получил по заслугам, заработав по голове от одного из охранников, не выдержавшего фокусов вконец обнаглевшей звезды. Аплодисменты усилились: показался другой охранник, держащий сломанную гитару Ленни; похоже, концерт окончен. Тем не менее Кравитц оправился, исполнил еще несколько песен, заставляя публику махать в такт руками ("и это все под кокаином!", - думал я), и только тогда покинул сцену.На некоторое время я отвлекся, а когда снова взглянул на сцену, увидел там Кравитца, стоящего на четвереньках и с опущенной головой. Публика аплодировала: Ленни наконец-то получил по заслугам, заработав по голове от одного из охранников, не выдержавшего фокусов вконец обнаглевшей звезды. Аплодисменты усилились: показался другой охранник, держащий сломанную гитару Ленни; похоже, концерт окончен. Тем не менее Кравитц оправился, исполнил еще несколько песен, заставляя публику махать в такт руками ("и это все под кокаином!", - думал я), и только тогда покинул сцену.