Декабрь 2001 года, канун Рождества Христова по григорианскому календарю. Через несколько дней празднуют день рождения Иисуса католики и лютеране, для православных этот праздник только в следующем году. Люди даже такой день сумели использовать для разделения на «своих» и «чужих».

Почти все церкви, называющие себя Христианскими, опираются на догматы Ветхого Завета. Можно оставить в стороне знания, пришедшие ко мне из религии Вед, из книг мудрых авторов, они пока не прошли через мой опыт, через мои чувства, через мое осознание, мне приходится пока просто верить. Но из этих книг я узнаю, что на заре Христианства чиновники от религии изъяли из Нового Завета все о реинкарнации. И тогда идея Нового Завета о Богосыновстве как-то затушевывается и подменяется утверждением: человек рождается в грехе, в грехе живет и умирает грешником и только Церковь может человека почистить, претендуя на десятину. Но тогда теряется смысл прихода Сына Человеческого и его жертвы. Он призывал к Любви и своей жертвой искупил все грехи человечества. Это Моисей дал Закон людям и страх перед его неисполнением, а Иисус принес на Землю Истину и Благодать. Это не страх и не сила, которая вырастает из страха, это не власть, которая базируется на силе - это Любовь. А с Любовью отступает страх, приходит ответственность за свои мысли, за свои слова, за свои поступки. С Любовью приходит познание себя, а познание себя – это путь к Богу.

При всех заслугах Церквей, ведь это они знакомят людей с Христианством, они тут же лишают человека ответственности, подменяя ее страхом и чувством вины. Тогда становится понятным, почему такой светлый человек – Лев Толстой был отлучен от церкви. В нем отсутствовал страх, он призывал к Любви, а если в Человеке нет страха, то этот страх у Власти присутствует всегда. И этот страх толкает к подлогам, прямому обману, к предательству Любви, к насилию. Из страха потерять власть появляется догматизм, здесь корни собачьего мировоззрения: свой чужой. А для страха лучшая защита – это нападение. И тогда уже свои готовы идти на чужих, размахивая крестом, а если в руках чужих тоже крест – это вызывает еще большее озлобление. Ведь любая идея, кроме идеи Человека – творения Божьего, превращает Человека в людей, т.е. в толпу. Это Церковь утверждает – человек слаб, и, поверив в это человек, ищет защиту в толпе, и, сохраняя форму, теряет содержание – Любовь.

Меня недавно обвинили в гордыне. Вначале я опешил, но после осмысления понял, под этим обвинением нет почвы. Нет во мне гордыни, есть Любовь. Любовь к Богу, Любовь к себе, Любовь к ближнему, Любовь ко всему Мирозданию. Я готов перед каждым человеком встать на колени, омыть ему ноги, отдать ему свою Любовь, передать свою Веру. Но если человека объединяет с другим человеком идея, не важно какая: идея создания финансовой или духовной пирамид, или самая благородная – идея равенства и братства и в этих идеях нет Любви, возникает толпа, а это страх и насилие. В русском языке у слова люди нет единственного числа, а у слова человек - множественного. И если я научился через тяжелые для себя испытания, через осознание, называть вещи своими именами – это не гордыня, а умение отличить главное от малого. Это умница и светлый Человек Луиза Хей написала, что готова ухватить за руку, протянутую к ней с просьбой о помощи, но если эта рука потянет ее вниз, она с легким сердцем разожмет пальцы, ведь еще столько людей, которые готовы тащить себя за волосы из болота - толпы, из болезней и несчастий, нуждаются в ее помощи. Иисус выражается гораздо жестче: «Не мечите бисер перед свиньями».

Перед каждым человеком стоит выбор, как и две тысячи лет назад: быть Солью Земли или толпой и на этот выбор не претендует даже Создатель, а мне уважать чужой выбор Он просто повелел.