30.01.
Сегодняшняя ночь была посвящена сыну, вспомнил, как лишал его права выбора. Когда заставлял его через забор лезть, какой у него был панический страх, когда заставлял писать анонимку в прокуратуру на своего начальника и он плакал, не желая участвовать в этой пакости. Жили в Майори, садик находился в Приедайне, пять остановок электрички или 8-9 автобусных. Как ему не хотелось туда и он плакал каждое утро, а я ему подсовывал якобы выбор, на чём сегодня ехать и он покупался на этот обман. Миша, прости меня.
Вспомнилось, как утром первого января ввалились пьяные с дядей Люды в теплицы булдурского совхоз-техникума и купили у испуганной охранницы розы в честь твоего рождения для твоей мамы, как оставили тебя буквально на несколько минут на пеленальном столе, ты ещё ходить не умел, а зайдя в комнату, тебя не нашли. Ты, упав со стола, держась за стену, обошёл пол комнаты и оказался за оконной шторой, как в твои года четыре подарил тебе топорик и доверил растапливать печку, как ведрами заливал маленькую площадку, чтобы вы уже с Аннушкой могли учиться кататься на коньках, зимние катания всей семьёй с горки на больших санях, на которых возили уголь в кочегарку санатория, как бросал вас с сестрой в двухметровые надутые сугробы и, вы смеясь, не могли без моей помощи выбраться. Лето на пляже, ты сначала в коляске, а потом и своими ножками, купания до поздней осени и много чего ещё вспомнилось, до жара в груди.Я люблю тебя сын.
Понял почему так тормозится идея с ирцом. Мальчишки только начинают открываться, Никита даже в группе не может этого сделать, а тут предложение раскрыть себя на всю Латвию, Элеоноре и в нашей маленькой группе делать это страшно.