Приятельница жены говорит:
"Слушайте! У вас столько знакомых, друзей, приятелей. Ну познакомьте
меня наконец с каким нибудь приличным мужчиной! А то мне все какие-то
негодяи попадаются!"

Ага. А у меня как раз на примете бывший коллега, а ныне просто приятель,
Серега. Во всех отношениях товарищ положительный, только слегка
застенчив. И у него как бы тоже извечные проблемы с "познакомиться с
хорошей девушкой".

Ну и чего не помочь людям? Сказано – сделано. Пригласили их в субботу на
дачу. Шашлыки-машлыки, трындежь-пердежь и т.д. Познакомились. Вроде так
приглянулись друг другу. Последнего толчка не хватает.

Ну, толчок мы им тоже организовали. Серега-то практически рядом с нами
живет. А эту принцессу надо на другой конец Москвы везти. Ну, я придумал
уважительный повод, чтоб никуда не ехать, и Сереге говорю:
"Возьми девушку на постой, на одну ночь".
Серега:
"Конечно-конечно! Какой разговор!"
А эта хоть и в курсе была наших уловок, как бы для понту покобенилась:
"Что вы, что вы! Я уеду на метро. К незнакомому мужчине, на ночь, как
можно? И неудобства доставлять не хочу".
Серега:
"Какие неудобства? Я выделю вам замечательный диван! А если вы
переживаете, что я буду к вам приставать с глупостями, так совершенно
зря".

Она ко мне поворачивается и шепотом говорит: "Значит, самой придется".
Я киваю. "Ага", мол. Серега, повторяю, парень застенчивый. Сам
инициативу точно не проявит.

Ну, в общем, скинули мы эту гору с плеч и домой. Строили на обратном пути
всякие версии дальнейшего развития событий и отношений. Нахихикались,
конечно. Чего там говорить.

На следующее утро (напомню, воскресенье, мы еще в постели) прется эта
лягушка заводная. И с порога нам предъявляет:
"Вы с кем меня оставили? За кого вы вообще меня принимаете? Да как вам
не стыдно?"
Мы обалдели, конечно. Жена сразу основную версию выдвинула:
"Он что, к тебе ПРИСТАВАЛ? Ой, тьфу, в смысле – НЕ ПРИСТАВАЛ?"
Она говорит:
"Да нет! С этим как раз все хорошо. Но у него же – НОГТИ!"
"Какие ногти?"
"НА НОГАХ! НОГТИ! Как у меня – на руках. Представляете? И вы меня
практически к нему в постель затолкали. Вам не стыдно?"

Я даже обалдел слегка. Лежу, говорю:
"Слушай! Он, конечно, мой приятель. Но у нас не настолько близкие
отношения, чтоб я ему ногти на ногах стриг".
А жена, предчувствуя скандал, говорит успокаивающе:
"Да ладно, Лен! Ну у каждого же есть свои недостатки. Вон, мой в ухе
спичкой любит ковырять. Знаешь, как раздражает? Сколько живем – ничего
сделать не могу".
Выдала все мои пороки. А эта таратайка:
"Да ты чтоооо!?"
И смотрит на меня так брезгливо. Будьто я восемнадцать младенцев зарезал
и съел. Жена:
"Конечно! Подстрижешь ему ногти, и будет просто идеал мужчины".

"Да? А с этим что мне прикажете делать? Он же меня всю исцарапал!" -
говорит Ленка. При этом заголяется до исподнего и демонстрирует свои
филейные части. Лежащему, заметьте, в постели голому мужику. (Ну, сплю я
так. Поэтому и встать не могу).

Я аж присвистнул. Там такие протекторы остались, будьто мы ее не к
Сереге на ночь определили, а к медведу гималайскому на зимовку. Ссадины.
Синяки. Ужас! Жена глаза круглые сделала и меня в бок пихает: "Вот это
страсть!"

"Ага! Страсть, как же. Это уже после всего. Это он во сне пинается.
Своими когтистыми манипуляторами".
"Ну и ушла бы спать на диван", - говорит жена.
"Ага! Я пошла. А там на диване – собака. Как зарычит!"

Ладно. Пошли они с женой на кухню кофе варить. Я вскочил, халат
нахлобучил, и Сереге звонить.

"Привет!"
"Привет", - говорит Серега. Сонный. Недовольный. Злой даже.
"Ну как дела? Как Ленка? Уехала? Проводил?"
"Проводил? Да она ни свет ни заря соскочила. И слиняла. И слава Богу,
кстати. Я хоть часик вздремнул".
"А что такое?" - спрашиваю я как ни в чем не бывало. Серега затаился,
видимо размышлял, говорить мне вообще или не стоит. Потом его прорвало.

"Знаешь, ты мне больше таких подруг не подкладывай! (Ага. Со своими-то
Серега нифига не застенчивый). Мало того, что она меня изнасиловала в
извращенной форме. Она ночью собаку мою напугала так, что та обоссалась
на диване. Но это еще фигня".
"А что? Что – не фигня?" - у меня аж мурашки побежали от предчувствия
открывающихся тайных пороков давно знакомых людей.
"Слушай! Она – ХРАПИТ!"

"Тьфу ты! - говорю, - Серега! Напугал аж. Ну, подумаешь! Выпила
девушка чуть-чуть. Лежала неудобно. Место незнакомое. Всхрапнула слегка.
Экой ты, право, привередливый".
"Да? – спрашивает Серега. – Ты в армии служил?"
"Знаешь же, что служил".
"Так вот. Она не просто храпит. Она ХРАПИТ КАК РОТА ПЬЯНЫХ
СТРОЙБАТОВЦЕВ!"
"Серег, не гони! Ну, пошептал бы ей чего на ушко, она бы и перестала".
"А я не шептал? Я сначала шептал. Потом плечико целовал. Потом гладил.
Потом потолкал слегка. Бесполезно! Храпит так, что стенки трясутся. Я
боялся, что соседи стучать начнут. Пришлось ее слегка пнуть".
"Фу, как неприлично! Помогло?" - осторожно спросил я.
"Знаешь – помогло. Помогло! Ровно на пять минут!"
Серега помолчал чуть-чуть, а потом выдал:
"МНЕ ПРИШЛОСЬ ПИНАТЬ Ее ВСЮ НОЧЬ. С ПЕРИОДОМ В ПЯТЬ МИНУТ".

На кухне две подруги пили кофе и занимались очень интересным делом.
Перед ними лежал наполовину исписанный лист бумаги. Они составляли
список мужских пороков, с которыми Ленка не уживется НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ,
НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ. Самыми безобидными были: "ковыряет в
носу", "чешет промежность", "перхоть", "писает мимо унитаза",
"шепелявит" и многое, многое другое. Я спросил:
"Слушай, Лен. А у тебя самой-то какие нибудь пороки есть?"
"Честно?"
"Нет, давай соври мне чего нибудь. Я что, жениться на тебе собираюсь?"
"Есть!"
Она задумалась надолго, потом покраснела и сказала, потупив глаза:
"Я пишу с ошибками".

Когда список был закончен, а занимал он полторы страницы мелким
почерком, жена еще раз внимательно его просмотрела, подумала, вздохнула,
и сказала печально:
"Знаешь, Лен. Оказывается, у нас среди знакомых практически нет
приличных людей. Извини".